I fuck you because I can (c) MM
Написано вчера отказавшимся от мотивации организмом, вытолкнутым из дома в интернет кафе, не в силах сдержать в себе то, что...
ну да вы поймете.
ну да вы поймете.
Я редко когда выгляжу нелепо.
Однако сейчас, одетая в пушистый фиолетовый халат и такие же пушистые тапочки, я чувствую себя именно так. Но мне плевать.
Обычно мне плевать на то, как я выгляжу либо когда я невероятно счастлива, либо когда плевать вообще на все.
Но сейчас случай особый. Логика со здравым смыслом взяли отгул, и вот оно что произошло.
Я лежу на диване в фиолетовом халате спиной к двери и вспоминаю Сарочку.
Вспоминаю, как мы сели с ней в маршрутку, оставив на улице две неясные тени некогда просто знакомых людей. Как я поднимаю бровь, дав ей понять, что совершенно не понимаю, что происходит и что делать дальше. А она смотрит на меня своими лукавыми глазами и сквозь смех говорит: «Ну что, с Новым Годом?».
Я лежу на диване, уткнувшись замерзшим носом в теплые и пахнущие полоски на кофте, и ясно вижу ее образ перед собой. Ну что, с Новым годом?
Я чувствую себя так, словно мастурбировала оловянным солдатикам младшего брата.
И хоть об этом никто не узнает, мне никуда не деть это из своей головы.
Я лежу, и спиной чувствую, как в дверь заходят люди. Бывшие одноклассники, дальние родственники, лучшие друзья, родители, все мои 5 хомяков, учителя со старых школ, давным-давно жившая у меня крыса, соседи. И каждый из них бубнит себе под нос: «Ну что, с Новым Годом?».
- Мне страшно, - говорю я вслух.
Дружная компания нестройным хором скандирует Сарочкину реплику все громче и громче.
- Это страх без вектора, - снова говорю я.
«У нас с ребятами считалось делом чести не подавать виду, если ты удивлен» - говорит мне в самое ухо Джанни Родарри. Я киваю и стараюсь не подавать виду.
Я киваю и стараюсь не замечать неумолкающей толпы, стоящей за моей спиной.
Я пытаюсь подобрать вектор своему страху.
Мне хорошо.
Вот оно что. Мне должно быть стыдно или смешно.
А мне просто хорошо. И от этого страшно.
Джанни Родарри кивает мне. Значит я на правильном пути.
Чтобы победить страх мне должно быть смешно.
Я сижу на балконе и смеюсь. Получается не очень реалистично, ну да бог с ним.
Я курю, хотя от сигарет тошнит еще со вчера.
На балконе появляется Аня, говорит, что мужиками нужно поль-зо-вать-ся, и исчезает. Я киваю и стараюсь пользоваться. Но чувствую себя так, словно влезла в пачку балерины и пытаюсь делать пируэты. Я снова смеюсь, на этот раз искренне, и решаю отложить Анин совет до лучших времен.
Я иду в душ. Там невыносимо холодно, прямо-таки дует ветер и на полу возле входа в кабинку начерчена жирная желтая полоса, вроде той, что чертят в аэропортах.
Я не решаюсь ее переступить и возвращаюсь в комнату. Возвращаюсь и собираю крупицы тепла, чтоб его хватило на время, пока я буду идти обратно в душ. Тепла в комнате очень мало и хотя меня так и подмывает собрать его всё, я оставляю несколько крошек, чтобы не видеть своими глазами, как оно закончилось.
Я иду в душ и переступаю черту.
Даже вода, и та здесь еле теплая.
Здесь за чертой так будет всегда.
Пока кто-нибудь не нарисует желтой краской на сером асфальте другую черту и не предложит мне переступить через нее, мне все время будет холодно. И как-то не по себе.
Я выхожу из душа и пытаюсь разогнать кочующую уже по всему дому толпу родных и близких. «Уже апрель, - кричу я им – Апрель! Апрель! Апрель!»
А в апреле всегда холодно. Но, не смотря на это, шутка про Новый Год в апреле уже не актуальна. К апрелю обычно трезвеют все.
Родные и близкие, бубня под нос, расходятся. Кто-то из них напоследок дал мне пощечину. Я даже не поняла кто, но щека до сих пор горит.
И обижаться вроде бы глупо и не на кого.
Но щека горит.
Я молчу.
Я просто выслушала тебя и поняла.
Я чувствую, что не могу сейчас тебе ничего сказать.
Я тебя поняла, и это меня печалит.
Я и сама себя не понимаю...
Но мне хорошо.
И от этого странно.
Ох, все так думают...
Но поскольку я тебя уважаю, то полностью признаю твоё право это решать.
тогда так: НЕТ, ДИАН, УМОМ ТЕБЯ НИКАК НЕ ПОНЯТЬ, ЗДРАВОМУ СМЫСЛУ ТЫ НЕ ПОДДАЕШЬСЯ!
Мне просто интересно, если ты поняла меня - то как?
Но знаешь, Оль, галлюцинации никогда не являлись ко мне такой толпой.
Особенно Джанни Родарри.